Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию

О природе русских, их душевных качествах и нравах

из книги А. Олеария «Описание путешествия в Московию», XVII в.

Порок пьянства так распространен у этого народа во всех сословиях, как у духовных, так и у светских лиц, у высоких и низких, мужчин и женщин, молодых и старых, что если на улицах видишь лежащих там и валяющихся в грязи пьяных, то не обращаешь внимания: до того все это обыденно … Никто из них не упустит случая, чтобы выпить или хорошенько напиться, когда бы, где бы и при каких обстоятельствах это ни было: пьют при этом чаще всего водку. Поэтому и при приходе в гости, и при свиданиях первым знаком почета, который кому-либо оказывался, является то, что ему подносят одну или несколько «чарок вина», т.е. водки; при этом простой народ, рабы и крестьяне, до того твердо соблюдают обычай, что если такой человек получает из рук знатного чарку и в третий, и в четвертый раз и еще чаще, он продолжает выпивать их в твердой уверенности, что он не смеет отказаться, – пока не упадет на землю и – в иных случаях – не испустит душу вместе с выпивкою; подобного рода случаи встречались уже и в наше время, так как наши люди очень уж щедры были с русскими и их усиленно потчевали. Не только простонародье, говорю я, но и знатные вельможи, даже царские великие послы, которые должны бы были соблюдать высокую честь своего государя в чужих странах,  не знают меры, когда перед ними ставятся крепкие напитки; напротив, если напиток хоть сколько-нибудь им нравятся, они льют его в себя как воду до тех пор, пока не начнут вести себя подобно лишенным разума, и пока их не поднимешь порой уже мертвыми (как русского посла в Швеции в 1608 г.).

… Мужчина … вышел (из кабака) без сорочки, с одной лишь парой подштанников на теле. Я велел ему крикнуть: «Куда же делась сорочка? Кто его так обобрал?». На это он с обычным их: «…б твою мать», отвечал: «Это сделал кабатчик; ну, где остались кафтан и сорочка, туда пусть идут и штаны». При этих словах он вернулся в кабак, вышел потом оттуда совершенно голый, взял горсть собачьей ромашки, росшей около кабака и, держа ее перед срамными частями, весело и с песнями направился домой…».