Дай Бог, чтобы Правда восторжествовала!

Алла Даниловна Василевская (1932 – 2006) – замечательный человек, врач, всю свою сознательную жизнь занимавшаяся профилактикой и лечением алкоголизма (среди ее пациентов был и Владимир Высоцкий). Путь к Богу и в Церковь после многих тяжелых испытаний, лишений и страхов завершился у нее крещением на 58-м году жизни в московском храме в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость». Пройдя затем оглашение в одной из групп Преображенского братства, она стала ревностным сотрудником храмов, которые были открыты с помощью братства – Владимирского собора на Большой Лубянке и храма Успения Богородицы в Печатниках на Сретенке. А еще – одной из близких людей, помощницей настоятеля этих храмов, свящ. Георгия Кочеткова. Одинокая пожилая женщина, она буквально помолодела, обретя новую жизнь, духовную семью – общину братьев и сестер во Христе. Ее энергия поражала и заражала. Она трудилась в алтаре (по благословению о. Георгия), но не гнушалась никакой другой работой, даже самой грязной, поскольку считала ее нужной для Церкви. Тяжело заболев, практически не имея возможности физически бывать в храме, она, можно сказать, всегда присутствовала в нем и в братстве духовно – молясь за братство и персонально за многих его членов, постоянно спрашивая об их жизни, переживая за них. Гонения на о. Георгия, который стал для нее духовным отцом, она воспринимала с горечью, но не трагически. «Дождалась реабилитации родного отца – дождусь и реабилитации духовного!» – говорила она. Не дождалась …
6 ноября 2011 г. исполнилось пять лет со дня кончины Аллы Даниловны Василевской.    

В один из последних месяцев жизни по просьбе членов братства «Трезвение» она написала им несколько слов о своей жизни и работе, которые мы и приводим здесь. Ранее этот текст не публиковался.

***

Мои дорогие «трезвенники»!

Уже не смогу активно участвовать в вашем движении, но хочу с вами поделиться опытом.

Я проработала в наркологии 40 лет. В одном и том же учреждении, в отделении мужском и женском, заведовала. Кандидат медицинских наук, диссертация была о рецидивах алкоголизма. Врач высшей категории.

И что же сейчас? Болит мое сердце, когда вижу, что творится в стране – спиваются все. А что можно сделать для выздоровления без участия самого больного человека? Лекции любила читать по вопросам алкоголизма, отвечать на все вопросы. Девиз наш в отделении был: «Правда, правда и ничего, кроме правды, какой бы она ни была!».

Когда вышла на пенсию, пришла в наш храм Владимирский (собор Сретения Владимирской иконы Богоматери на Большой Лубянке – прим. ред.), а мои больные приходили посмотреть, где я и что…В больнице говорили, что я сошла с ума – бросила все и ушла в церковь.

И вот мое первое паломничество в Коломну (1992 г. – прим. ред.) с батюшкой нашим, о. Георгием. Пришли к Бобреневу монастырю, и тут я очень-очень взволновалась. Сказала батюшке все, что меня поразило-ободрило-воодушевило, и как восстанавливали нашу «кровиночку» – Владимирский храм. Что всей душой стремимся к этому делу. И еще катехизация, учеба, службы…. Жизнь особая и очень хорошая!!!

Вот здесь, около Бобренева монастыря, я вспомнила своих больных, которые, когда трезвые, хороши, но только до первой рюмки. Ибо больной алкоголизмом, как учили старые врачи, «первую рюмку берет сам, а вторая уже сильно хватает его и тянет в рабство».

Попросила у о. Георгия совета, как помочь больным. Он разрешил мне все, что думаю, сказать игумену, о. Игнатию (Крекшину). Монастырь большой, в хорошем месте. Работы много всякой – руки нужны. А больные алкоголизмом часто с хорошими руками, и трезвые любят работать.

Отец Игнатий высказал мне только одно условие – чтобы больные мои приезжали, когда он в монастыре, чтобы он сам мог и дать работу, и принять ее. Я очень обрадовалась, рассказала все больным и попросила их: если вы меня подведете хоть один раз, я уже больше никому не смогу помочь. «Мы понимаем», – ответили они.

Люди больные, но трезвые – приезжали, работали, слушали лекции и проповеди священников, кто-то потянулся к вере.

Очень было хорошо, я была счастлива, хотя сама с ними не ездила, а была во Владимирском храме все время, т.к. он восстанавливался.

Наш девиз отделенческий «Правда, правда и ничего, кроме правды» жил и активно действовал, особенно хорошо – здесь. Люди мои могли найти ответы на любые вопросы сами, без подталкивания.

Но вскоре закрыли (без объяснения) наше прибежище (поскольку сменился игумен монастыря, больным не разрешили больше приезжать – прим. ред.). Остались только добрые воспоминания и опыт.

Вскоре у нас забрали и Владимирский храм, «кровиночку» нашу. Да еще с клеветой…

А ведь у нас было 4 храма, которые и восстановлены нами, и мы в них уже служили (Владимирский, Успенский в Печатниках, Феодора Студита, храм Рождественского монастыря – везде были приложены наши руки).

Храма и сейчас у нас еще нет своего. Спасибо владыке Ювеналию и Новодевичьему монастырю.

И все-таки: «Слава нашему Богу за усё!» Так говорит наш большой друг отец Виталий Боровой (в его речи навсегда остался белорусский акцент – прим. ред.). Благодарю нашего Бога за всю свою жизнь! (Воспоминания А.Д. в виде письма прот. Виталию Боровому опубликованы под названием «Благодарю Бога за всё» в 2007 г., см. ссылку на интернет-магазин «Предание»: www.predanie.org. – прим. ред.) И за Воркуту (А.Д. – из семьи репрессированного, все детство прожила в ссылке за Полярным кругом – прим. ред.). Только ведь вот чему меня учили родители в Воркуте – не сбылось. Мама говорила: «Имей в виду и помни, что в жизни нашей борется добро со злом. Папа наш – честный человек. И знай, что добро всегда победит. Чтобы увидеть победу добра, не хватит нашей родительской жизни – хватит твоей».

Увы! Моя жизнь прошла и проходит не так, как учили близкие родные. Бороться надо за добро и правду.

И еще хочу вспомнить один случай. Больной Д., 33 года ремиссии (все это время не пил). Вышел на пенсию и решил «попробовать». И – тяжелый рецидив в результате. Ремиссии алкоголизма, увы! – не гарантируют отсутствия запоев, галлюцинаций, припадков и т.д. Попросила больного: подумайте серьезно, и если обеспечат уход, я попрошу положить в наше отделение. У нас и лежачие в отделении, и ходячие и т.д. А он требовал ухода как тяжелый больной. Положили, выходили, кое-чему сами научились – вот она, правда жизни! Невольно вспоминается: «где же вы теперь, друзья-однополчане – боевые спутники мои?»

Говорят, что люди ведут себя так, как им позволяют. Жириновский, например.

Дай Бог, чтобы страна наша восстала и чтобы Правда восторжествовала в ней!

Подробнее о А.Д. Василевской можно прочитать здесь.