Обеты в Священном Писании
Александра Скопец
Первый человек, который принес обет в Ветхом Завете, был Иаков. Он был в бегах, и в месте, которое называется Луз, потом стало называться Вефилем, принес обет Богу. «И положил Иаков обет, сказав: если [Господь] Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, – то этот камень, который я поставил памятником, будет [у меня] домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть» (Быт 28:20–22). Это первый обет, который упоминается в Священном Писании. И интересно, что Иаков приносит обет, можно сказать, корыстный. Он говорит, если ты Боже мне сделаешь то-то, то я тебе – то-то. Приходит в голову мысль: а если не сделаешь, то не дам тебе десятой части? Но здесь, мне кажется, смысл в другом: Ты – мой Бог или не Ты – мой Бог? Я приношу обет Богу, как Иаков приносит обет Богу: если он получает это хранение Богом себя, он исполняет этот обет. Вообще, все случаи истории о принесении обетов связаны именно с этим: если Ты, Господи – то я.
Следующий обет, который упоминается как история в Священном Писании – это обет, который дал Иеффай, если помните, был такой судья. «И дал Иеффай обет Господу и сказал: если Ты предашь Аммонитян в руки мои, то по возвращении моем с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение» (Суд 11:30–32).
Та же просьба к Богу: сначала – что человек хочет от Бога, и дальше, как обещание, что он сделает. Наверно, все помнят, что этот обет был дан необдуманно по своей форме.
Человек обещал все то, что первым выйдет навстречу, а первым вышла навстречу его дочь. Этот пример из Священного Писания говорит о том, насколько важно в самом обете каждое слово, принесенное Богу как обет, и как потом ты его исполняешь. Но здесь пример удивительный по своему смыслу и сути. Этот человек, Иеффай, действительно принес в жертву свою дочь – он исполнил этот обет. В этом много разных смыслов, но если говорить просто об обете, то – да, это слово, принесенное пред Богом – оно не игра, и к этому поверхностно относиться невозможно.
Есть в Ветхом Завете и наставления об обетах. «Сеть для человека – поспешно давать обет, и после обета обдумывать» (Притч 20:25). Да, это – сеть: если обет дал, а потом начинаешь думать, а что дал, на сколько дал – на год, на три, пить – не пить, я имею в виду воду, есть – не есть, т.е. потом это все обдумываешь. «Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить» (Экк 5:3–4), т.е. это обет, связанный вот именно с этим обещанием, т.е. взял, если обещал, то исполняй сразу, не откладывая. Люди приносили другого, конечно, плана обеты в сравнении с нашими, но все-таки пример Авессалома из Второй книги Царств: «По прошествии сорока лет царствования Давида, Авессалом сказал царю: пойду я и исполню обет мой, который я дал Господу, в Хевроне; ибо я, раб твой, живя в Гессуре в Сирии, дал обет: если Господь возвратит меня в Иерусалим, то я принесу жертву Господу» (2 Цар 15:7–8). То есть человек принес когда-то обет Богу, что если в Иерусалим меня возвратишь, то я принесу Тебе жертву. Он вспомнил, что обет нужно исполнить, если слово какое-то пред Богом взял человек. Здесь проверяется его верность, взрослость в духовном и в жизненном плане, связь человека с его словом, произнесенным вслух Богу и другому человеку. Примеров таких историй, действительно, несколько: Иаков, Иеффай. Анна, жена Иоакима, принесла обет Богу в своем страдании бездетном. Она принесла обет, что посвятит ребенка своего Богу, если Господь ей даст сына. Дан ей был ребенок, и она этот обет исполнила, тут пример настоящего исполнения обета.
Что характерно, в Новом Завете нет никакой истории, связанной с обетом. В Новом Завете нет прямых упоминаний об обетах.
По форме – как человек принимает обет и что такое обет – есть в Левите, в Числах, и это связано уже с обетами назорейства.
В Ветхом Завете назорейство было связано с посвящением души Господу. Человек, который посвящал себя Богу, себя выкупал. Он должен был заплатить определенную сумму за то, что себя посвящает Господу – выкуп, выраженный в материальной форме. Там очень четко все прописано — кто сколько стоит. Естественно, женщина дешевле стоит, чем мужчина. «Если кто дает обет посвятить душу Господу по оценке твоей, то оценка твоя мужчине от двадцати лет до шестидесяти должна быть пятьдесят сиклей серебряных, по сиклю священному; если же это женщина, то оценка твоя должна быть тридцать сиклей» (Лев 27:2–4). Но, слава Богу, что и женщина имела право тоже приносить, посвящать свою жизнь Богу, это там не запрещалось.
Обет назорейства был связан, как вы помните, с неупотреблением вина и сикера, и бритва не должна касаться головы человека, т.е. как бы человек не стрижет свои волосы. Эти обеты приносились на определенный срок, и больше о них много не сказано: что это были за обеты, что значит посвятить себя Богу, что была за жизнь у человека в Ветхом Завете, который посвящал себя Богу. Но, видимо, это был пример в народе человека, который не себе принадлежит, а Богу. И это ближе по смыслу к обетам, которые мы приносим в том плане, что здесь есть какая-то конкретная форма: что делать, что не делать. Т.е. назорей не употреблял напитков будоражащих и не стриг волосы, и делал это на какой-то определенный срок. Здесь хочется привести в пример одну историю, где нет слова обет напрямую, но показано, что происходит, если человек нарушает обет назорейства. Хочу напомнить вам историю Самсона и Далилы. Самсон был посвящен Богу от своего рождения своими родителями, т.е. не выбрал сам по своей свободной воле, но родителям был явлен ангел, и было предупреждение, что они должны посвятить этого ребенка Богу – это было сказано матери Самсона, чтобы он не употреблял вина и не стриг волосы.
Так они его воспитали, и он, действительно, был назореем Божиим от чрева матери. Так он жил и исполнял, вся жизнь его была связана с исполнением того, что от него хочет Бог. Но мы помним, к чему привело нарушение обета. Оно было связано с тем, что он лишился волос через хитрость своей жены, с которой он разделил этот свой обет. Кто заставлял его делиться тайной, которая его связывала с Богом? Он необдуманно разделил ее со своей женой, и вот волосы ему подстригли, и он потерял всю свою силу. Да, он не сам себе подстриг, ему подстригли, но через то, что он свою святыню отдал в руки этой женщины, которая этой святыни была недостойна, и она это использовала.
Когда я нарушаю свои обеты, часто несознательно, я чувствую потерю силы, духовной силы, какая бы она ни была, пусть она еще вообще маленькая. Теряешь какой-то центр силы тем, что нарушаешь обет. Иногда думаешь, что лучше бы поскрежетала зубами и перетерпела голод. И я всегда знаю, что не было бы этой потери, не было бы этого разрушения, не было бы этого хаоса внутреннего, если это все перенести. В этих ситуациях всегда понимаешь, насколько обет это, действительно, серьезно, хотя для меня очень многие моменты не прояснены в этом отношении. Несение обета – что это? Иногда отношение языческое в смысле страха – не нарушать обет именно потому, что языческий страх – я нарушаю, а мне от этого потом плохо.
Если говорить о наших обетах и обетах, которые давали Иаков и Иеффай: если Ты мне то-то, то я Тебе – то-то. Мне кажется, это несравнимо с нашими обетами, потому что мы, принося обет, уже обещали Богу, что мы делаем: два раза едим. Но если глубоко подумать, естественно, мы что-то хотим от Бога, естественно, даже этого выздоровления, у кого физического, у кого духовного, у кого душевного, но мы же хотим этого.
«Если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его». (Чис 30:3). Архаическая форма «вышло из уст его», но связана она с этим словом – то, что сказал вслух или написал, то надо делать.
«Проклят лживый, у которого в стаде есть неиспорченный самец, и он дал обет, а приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов» (Мал 1:14) .
Вот здесь – об обещании приносить неиспорченное, но здесь видна связь с нашими обетами по той точности, с которой мы исполняем эти обеты. Приносим ли мы Богу то чистое, неиспорченное, то, что обещали, или поврежденное, то есть мы хотим упростить себе все задачи, связанные с обетом? Обещала я не пить до двенадцати ни чай, ни кофе, ни воды, а на самом деле, когда встаешь утром, надо проснуться, и все нормально – Бог любит. Собственно говоря, что я этим порчу, кому я сделал плохо? А поврежденное приносим – не то, что обещали. И вот человек, который действительно до конца продумал, какой обет он приносит, и попросил, можно ли мне кофе по утрам? Если он сказал это и дал обет – то пей, а те, кто дали другой обет, должны выполнять его в точности в том слове, которое обещали. Да будем исполнять свои обеты с Божьей помощью. Аминь.
