Св. прав. Иоанн Кронштадтский о молитве и трезвении

В чем особенность молитвы св. Иоанна Кронштадтского? Почему она столь действенна? После прочтения сборника молитв о. Иоанна Кронштадтского ответ стал для меня очевидным. Вот 3 его молитвы:

1. «… Боже, имя Тебе – Любовь! научи Ты меня истинной любви, как смерть крепкой. Вот я преизобильно вкусил сладости ее от общения в духе веры, яже в Тя, с верными рабами и рабынями Твоими, и преизобильно умиротворен и оживотворен ею. Утверди, Боже, сие, еже соделал еси во мне! О! если бы это так было во вся дни! Даруй мне чаще иметь общение веры и любви с верными рабами Твоими, с храмами Твоими, с Церковью Твоею, с членами Твоими!»

2. «… Сколь Ты благ, Господи мой, и сколь Ты близок к нам, – так близок, что с Тобою можно всегда беседовать и Тобою утешаться. Тобою дышать, Тобою просвещаться, в Тебе мир иметь, в Тебе пространство сердечное обретать. Господи! научи меня простоте любви к Тебе и к моему ближнему, да всегда буду с Тобою, да всегда мир имею в Тебе. Господи! не даждь ни на мгновение мне любодействовать с премерзким и всезлобным врагом – диаволом ни злобою, ни гордостью, ни завистью, ни скупостью, ни любостяжанием, ни чревоугодием, ни блудными помыслами, ни хулою, ни унынием, ни ложью, ничем греховным. Да буду я всегда весь Твой!»

3. «… Господи! имя Тебе – Любовь: не отвергни меня заблуждающего человека. Имя Тебе – Сила: подкрепи меня изнемогающего и падающего. Имя Тебе – Свет: просвети мою душу, омраченную житейскими страстями. Имя Тебе – Мир: умири мятущуюся душу мою. Имя Тебе – Милость: не преставай миловать меня».

Каждая – призыв, каждая – проповедь любви, покаяния, трезвения, смирения, стояния в вере. В статье о св. Иоанне Кронштадтском Мария Дегтярева пишет, что такая мощная молитва, как у отца Иоанна, дается, может быть, одному на несколько миллионов, что он молился горячо, чудотворно, и когда он разговаривал с Богом, то бытие Божие, присутствие Бога здесь и сейчас ощущалось людьми как первая и главная реальность. Как это могло быть? Почему присутствие и молитвы о.Иоанна давали это ощущение? А какова была при этом роль участников богослужения, при обращении к нему как к пастырю? Мы научены в братстве вере и молитве – совместной и единой, и знаем ее силу, и знаем, что Господь посреди нас. Но и тогда не было, и ныне нет среди священников молитвенников, подобных о. Иоанну Кронштадтскому. Почему ему безусловно верили? А враги старались опорочить его, унизить при жизни. И так яростно преследовали его память идеологи большевистского государства. Его слово служило им обличением, его духовные дарования – опровержением атеистической идеологии. Умершего противники ненавидели как живого. Но, несмотря на все запреты, на протяжении 70 лет народ привычной дорогой шел на Карповку – к месту его упокоения, доверяя ему свои беды, прося молитвенной помощи.

В служении отца Иоанна  Богу  не было никакого  уклонения от высшей искренности;  это служение являлось  отрицанием   всякого  актёрства

     

Разгадку духовного прозрения о.Иоанна, его близости к Богу, его влияния на людей митрополит Антоний (Храповицкий) получил от епископа Михаила (Грибановского):
«При первом же своем свидании с отцом Иоанном, еще в молодые годы своей жизни, он отозвался о кронштадтском пастыре так: «Это человек, который говорит Богу и людям только то, что говорит ему его сердце: столько он проявляет в голосе своем чувства, столько оказывает людям участия и ласки, сколько ощутит их в своем сердце, и никогда в устах своих не прибавит сверх того, что имеет внутри своей души. Это есть высшая степень духовной правды, которая приближает человека к Богу».
Проверяя высказанную мысль своими наблюдениями, я нашел, что действительно отец Иоанн всегда и во всем был безусловно правдив и совершенно искренен. В служении его Богу не было никакого уклонения от этой высшей искренности; это служение являлось отрицанием всякого актерства.
 … Ведя постоянную внутреннюю борьбу со всякими нечистыми, греховными помыслами, поверяя ежедневно чистоту своей души и правдивость своего сердца, отец Иоанн достиг той высшей степени правдивости, которая только и приближает нас к Богу, согласно слову Святого Евангелия: «Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят» (Мф 5:8)».

Может быть, главный ответ в этом – всегда и во всем – твоём служении Господу – высшая искренность, высшая степень духовной правды. И тут без трезвения нам не обойтись. И тогда – как служим, так и верим, и молимся! Так просто говорит об этом сам о. Иоанн.

Незадолго до кончины о. Иоанна Кронштадтского, в 1908 году, к нему приезжал молодой инок – будущий митрополит Вениамин (Федченков). Видя с каким благоговением протоиерей Иоанн целует крест, отец Вениамин спросил его: «Батюшка! Скажите, откуда у вас такая горячая вера?» – «Вера?» – протоиерей Иоанн на минуту задумался, потом с твёрдой ясностью ответил: «Я жил в Церкви!». – «А что это такое – жили в Церкви?» – спросил отец Вениамин. – «Ну, – с некоторым удивлением продолжал протоиерей Иоанн, – что значит жить в Церкви? Я всегда пребывал в церковной жизни…»
Нам необходимо знать, что это значит, и в сравнении увидим свою неправду, свою неискренность.

Этот человек, родившийся на холодном севере и без того суровой страны, воспитанный бедными и набожными родителями, стал эталоном для всех священников до самого Судного дня. Нет в священнической жизни такой грани, которая в жизни отца Иоанна не засияла бы подобно бриллианту. Плодом его священства, его служения, я думаю, была и есть его молитва, и чуда в ней, может, совсем мало.
    

Пастырь

При первых лучах рассвета, пишет Мария Дегтярева, из грязных «щелей» начинала выходить кронштадтская голь. Спешили к дому о. Иоанна, и у всех на уме: «Не опоздать бы, ведь если он ушел – впереди день голодовки». Без него половина из них давно бы извелась от голода. На вопросы приезжих, куда они бегут в такую рань, нищие отвечали: «В строй, к раздаче».

Возле дома батюшки раздавались голоса: «Стройся, стройся!» В пять минут образовывалась длинная лента из человеческих фигур, примерно в полверсты. Стояли по трое в ряд. Около шести утра выходил о. Иоанн, отдавая поклон своим «детям». Каждый двадцатый получал рубль для раздела с девятнадцатью товарищами. По самым умеренным подсчетам число бедняков, живших на счет о. Иоанна, достигало тысячи человек. 

Подопечные о. Иоанна привыкли смотреть на заботу о них как на что-то должное, «законное». Если иногда случалось, что при разделе «строй» получал по 2 копейки на человека, вместо ожидаемых 3-х, раздавались громкие протестующие голоса:
– Не брать, ребята! Этак завтра батюшка по копейке даст. Митрич, ступай депутатом к батюшке; скажи, что меньше трех мы не берем.

О. Иоанн терпел и это. Но настоящее чувство к нему обнаруживали некоторые случаи. Как-то один приезжий протянул кредитный билет старику с высохшей рукой. По нетрудоспособности тот 20 лет жил поддержкой о. Иоанна.
– Оставь себе или дай вот им. Я не нищий, моя правая рука высохла, а левая не принимала еще милостыни.
– Да ведь ты же двадцать лет…
– Ложь! Двадцать лет меня питает отец Иоанн…Ты даешь мне двугривенный, как нищему, а отец Иоанн дает мне, как родному; как друг дает любя… Он тысячу рублей дал бы нам, если бы нас меньше было, для него деньги не имеют той цены, как вам, господин.

Святая простота –  двадцать лет как «родной», как «друг», «любя». Анализируя, проходишь через жалость и возмущение. Что это – развращение и безответственность или понимание и трезвенность?   

«Мы не знаем другого родства,  кроме родства духовного»

        

Из книги «Моя жизнь во Христе» И. Кронштадтского:
«Мы не знаем другого родства, кроме родства духовного, всевысочайшего, вечного, которое даровал нам Владыка живота, Творец и Обновитель нашего естества Иисус Христос, ибо это одно родство есть истинное, святое, пребывающее; земное же родство неверно, изменчиво, непостоянно, временно, тленно, как тленна плоть и кровь наша. Итак, обращайся просто с человеками, как равный с равными, и ни пред кем не превозносись, а напротив смиряйся, ибо всяк возносяйся, смирится, смиряй же себе, вознесется [Лк. 18, 14].

… Если будешь иметь христианскую любовь к ближним, то будет любить тебя все небо; если будешь иметь единение духа с ближними, то будешь иметь единение с Богом и со всеми небожителями; будешь милостив к ближним, а к тебе будет милостив Бог, равно и все Ангелы и святые; будешь молиться за других, а за тебя все небо будет ходатайствовать. Свят Господь Бог наш, и ты будь таков же.

… Если врачуемый заметит, что ты сам зол и сердит и не любишь его, то он будет внутренне презирать и ненавидеть тебя, и ничем ты на него не подействуешь, ибо зло не исправляется злом, а добром. Побеждай благими злое [Рим. 12, 21], искорени наперед в себе то, что хочешь искоренить в других.

… Молясь о людях, молись об них как о себе, ибо мы едино, как чада Отца Небесного.

… Не унывайте же, подобные мне грешники, но только веруйте в Сына Божия. Уважайте друг друга, грешники, и не презирайте никакого грешника, ибо все мы – грешники, и всех пришел спасти, очистить и до небес вознести сын Божий».

«Уважайте друг друга грешники, и не презирайте никакого грешника»

Ревностный участник Литургии        

Он был особенный священник. Не потому, что хотел казаться особенным, и это у него получилось. Каким-то особенным был сам его путь, его вера, вполне церковная, его горение.         

Ревностное участие в Литургии, в богослужебных молитвах усиливали его любовь и веру во Христа, Распятого и Воскресшего. О. Иоанн пишет в своих дневниках: «В богослужении – вся догматика, вся церковная история, всё домостроительство нашего спасения, всякое врачевание духовное. Богослужение дает нам духовное лекарство от всевозможных болезней. В нём запечатлелись самые ценные напластования многовековой церковной истории, священной истории. В церковных службах цветет догматическое богословие, ведь состоит догматика не из далеких от нашей повседневности утверждений, а из того, что может день за днем укреплять нас в вере».

Надо только представить себе, как проходил день у отца Иоанна, чтобы понять и прочувствовать всю тяжесть и величие этого его беспримерного подвига. Вставал о. Иоанн ежедневно в 3 часа ночи и готовился к служению Божественной литургии. Около 4 часов он отправлялся в собор к утрени. Здесь его уже встречали толпы паломников, жаждавших получить от него хотя бы благословение. Тут же было и множество нищих, которым о. Иоанн раздавал милостыню. За утреней о. Иоанн непременно сам всегда читал канон, придавая этому чтению большое значение.

Перед началом литургии была исповедь. Исповедь, из-за громадного количества желавших исповедоваться у отца Иоанна, была им введена, по необходимости, общая. Производила она – эта общая исповедь – на всех участников и очевидцев потрясающее впечатление: многие каялись вслух, громко выкрикивая, не стыдясь и не стесняясь, свои грехи. Андреевский собор, вмещавший до 5.000 чел., всегда бывал полон, а потому очень долго шло причащение и литургия раньше 12 час. дня не заканчивалась.

Прот. Андрей Ткачев пишет, что, по свидетельству очевидцев и сослуживших отцу Иоанну, совершение им Божественной литургии не поддается описанию. Ласковый взор, то умилительный, то скорбный, в лице сияние благорасположенного духа, молитвенные вздохи, источники слез, источаемых внутренне, порывистые движения, огонь благодати священнической, проникающий его мощные возгласы, пламенная молитва – вот некоторые черты отца Иоанна при богослужении. Служба отца Иоанна представляла собою непрерывный горячий молитвенный порыв к Богу.

Во время службы он был воистину посредником между Богом и людьми, ходатаем за грехи их, был живым звеном, соединявшим Церковь земную, за которую он предстательствовал, и Церковь небесную, среди членов которой он витал в те минуты духом.

Служба отца Иоанна представляла собою непрерывный горячий молитвенный порыв к Богу

Не все шли к нему с твердой верой: некоторые с сомнением, другие с недоверием, а третьи из любопытства. Но здесь все перерождались и чувствовали, как лед сомнения и неверия постепенно таял и заменялся теплотою веры. Причащающихся после общей исповеди бывало всегда так много, что на святом престоле стояло иногда несколько больших чаш, из которых несколько священников приобщали верующих одновременно. И такое причащение продолжалось нередко более двух часов.

Из дневников о. Иоанна: «Люблю я молиться в храме Божием, особенно в святом алтаре, у престола или у жертвенника Божия, ибо чудно изменяюсь я во храме благодатию Божией; в молитве покаяния и умиления спадают с души моей терния, узы страстей, и мне становится так легко; все обаяние, вся прелесть страстей исчезают, я как бы умираю для мира, и мир для меня со всеми своими благами; я оживаю в Боге и для Бога, для единого Бога, и весь Им проникаюсь и бываю един дух с Ним; я делаюсь как дитя, утешаемое на коленях матери; сердце мое тогда полно пренебесного, сладкого мира; душа просвещается светом небесным; все светло видишь, на все смотришь правильно, ко всем чувствуешь дружество и любовь, к самим врагам, и охотно их извиняешь и прощаешь. О, как блаженна душа с Богом! Церковь  – истинно земной рай».

Во время службы письма и телеграммы приносились о. Иоанну прямо в алтарь, и он тут же прочитывал их и молился о тех, кого просили его помянуть. После службы, сопровождаемый тысячами верующих, о. Иоанн выходил из собора и отправлялся в Петербург по бесчисленным вызовам к больным. И редко, когда возвращался домой ранее полуночи. Надо полагать, что многие ночи он совсем не имел времени спать. Так жить и трудиться можно было, конечно, только при наличии сверхъестественной благодатной помощи Божией! 
   

Проповедник

Был о. Иоанн и замечательным проповедником, причем говорил он весьма просто и чаще всего без особой подготовки – экспромтом. Он не искал красивых слов и оригинальных выражений, но проповеди его отличались необыкновенной силой и глубиной мысли, а вместе с тем и исключительной богословской ученостью, при всей своей доступности для понимания даже простыми людьми. В каждом слове его чувствовалась какая-то особенная сила, как отражение силы его собственного духа. «Нам необходимо всеобщее, нравственное очищение, всенародное, глубокое покаяние, перемена нравов языческих на христианские: очистимся, омоемся слезами покаяния, примиримся с Богом, и Бог примирится с нами!»
   

«Нам необходимо всеобщее, нравственное очищение, всенародное, глубокое покаяние, перемена нравов языческих на христианские»

       

Призыв к покаянию звучал в его словах постоянно. Он был из тех пастырей, которые, прозревая многое, старались удержать Россию на краю пропасти. Охлаждение к вере, опущение постов, растление, по его слову, влекли страну к несению невольных скорбей. Часто о. Иоанн призывал молиться и о государе: «Храните верность царю православному. Придут другие – жестокие, в России потекут реки крови». Сбылось и его позднее пророчество о губернии, где нашла мученическую смерть царская семья: «Над Пермью навис черный крест».

Он был милостив к бедным; непримирим и строг в отношении безбожия и различных умственных шатаний; проповедуя покаяние, он помогал начать новую жизнь тысячам людей, опустившихся на самое дно. Как актуален его призыв! Все то же о России и сегодня. 
   

Миссионер

О. Иоанн хотел послужить делу православной миссии и вначале серьёзно думал о проповеди в далёких краях. Но… Внимательный взгляд вокруг открыл ему картину странную и жуткую, – пишет прот. Андрей Ткачев. Ничуть не меньше, чем язычники, в просвещении Христовым светом нуждались крещеные люди. Среди богатых и образованных  –  разврат и вольнодумство. Среди простого народа  –  невежество, пьянство, озлобленность. Чтобы спасать из адовых челюстей бесценные души, не нужно никуда ехать. Поле для борьбы открывается на каждом шагу, в каждом селе или городе.   

Ничуть не меньше, чем язычники, в просвещении Христовым светом нуждались крещеные люди»

       

Кронштадт был местом административной высылки из столицы разных порочных людей. Кроме того, там много было чернорабочих, работавших главным образом в порту. Все они ютились, по большей части, в жалких лачугах и землянках, попрошайничали и пьянствовали. Городские жители немало терпели от этих морально опустившихся людей, получивших название “посадских”. Ночью не всегда безопасно было пройти по улицам, ибо был риск подвергнуться нападению грабителей. Вот на этих-то, казалось, нравственно погибших людей, презираемых всеми, и обратил свое внимание исполненный духа подлинной Христовой любви наш великий пастырь. Среди них-то он и начал дивный подвиг своего самоотверженного пастырского делания. Ежедневно стал он бывать в их убогих жилищах, беседовал, утешал, ухаживал за больными и помогал им материально, раздавая все, что имел, нередко возвращаясь домой раздетым и даже без сапог. Эти кронштадтские “босяки”, “подонки общества”, которых о. Иоанн силою своей сострадательной пастырской любви опять делал людьми, возвращая им утраченный ими было человеческий образ, первыми “открыли” святость отца Иоанна. И затем это “открытие” очень быстро восприняла вся верующая народная Россия.

Многие долго не признавали искренности его настроения, глумились над ним, клеветали на него устно и печатно, называли его юродивым. Одно время епархиальное начальство воспретило даже выдавать ему на руки жалование, так как он, получив его в свои руки, все до последней копейки раздавал нищим, вызывало его для объяснений.  
                                

Подвижник

Из дневника о. Иоанна:

18 декабря 1871. Согрешил перед Богом, пред людьми и пред собою, сходивши в гости к Ивану Федоровичу Пальянову и в курной комнате побывши два часа в ущерб своим легким и всему организму; согрешил, выпив четыре рюмки хересу; согрешил, смеявшись много при рассказе датчанина Льва Христиановича; согрешил, дома выпивши ликеру две рюмки…

19 декабря. … Вчера прогневал Бога словом неверия и неупования, сказав нищим, во множестве собравшимся в Думской церкви, что я сам обнищаю, если буду давать милостыню или чего только хотят от меня нищие…

21 декабря. … Дома согрешил перед Богом и пред собою – пил довольно чаю и съел две мягких булки. Этим отяготил себя… Согрешил – день провел в праздности. Классов не было…

12 января 1872.… Протоиерей Словцов держит себя с важностию пред Санкт-Петербургским начальником Штаба Гейденом; честь ему, что поддерживает сан священства! Мне надо подражать ему; а я подобострастен, раболепен пред высшими, смущаюсь, не знаю чего, всех присутствия, когда служу; то же и пред богатыми и учеными. Это нелепо. Исправиться.

15 января. … Я часто недостойно, неискренне служу.
У меня нет любви христианской к Богу и ближнему: я пристрастен к чреву, яствам, деньгам, к одежде; надо отречься себя непременно, возненавидеть себя, разбить плотское мудрование и всем быть слугою, быть кротким, смиренным, незлобивым.

Тщательно скрывая от людей свое подвижничество (его брак был фиктивным), отец Иоанн быль величайшим аскетом. В основе его аскетического подвига лежала непрестанная молитва и пост. Его замечательный дневник “Моя Жизнь во Христе” ярко свидетельствует об этой его аскетической борьбе с греховными помыслами, этой “невидимой брани”, которую заповедуют всем истинным христианам древние великие отцы-подвижники. Строгого поста, как душевного, так и телесного, требовало, естественно, от него и ежедневное совершение Божественной литургии, которое он поставил себе за правило.  
   

Чудотворец

Сохранилась точная запись рассказа самого о. Иоанна о первом его чуде своим сопастырям-священникам. «Кто-то в Кронштадте заболел, – так рассказывал об этом о. Иоанн. – Просили моей молитвенной помощи. У меня и тогда уже была такая привычка: никому в просьбе не отказывать. Я стал молиться, предавая болящего в руки Божии, прося у Господа исполнения над болящим Его святой воли. Но неожиданно приходит ко мне одна старушка, которую я давно знал. Она была богобоязненная, глубоко верующая женщина, проведшая свою жизнь по-христиански и в страхе Божием кончившая свое земное странствование. Приходит она ко мне и настойчиво требует от меня, чтобы я молился о болящем не иначе, как о его выздоровлении. Помню, тогда я почти испугался: как я могу – думал я – иметь такое дерзновение?

Однако эта старушка твердо верила в силу моей молитвы и стояла на своем. Тогда я исповедал пред Господом свое ничтожество и свою греховность, увидел волю Божию во всем этом деле и стал просить для болящего исцеления. И Господь послал ему милость Свою – он выздоровел. Я же благодарил Господа за эту милость. В другой раз по моей молитве исцеление повторилось. Я тогда в этих двух случаях прямо уже усмотрел волю Божию, новое себе послушание от Бога – молиться за тех, кто будет этого просить».

По молитве о. Иоанна действительно совершалось и теперь, по его блаженной кончине, продолжает совершаться множество дивных чудес. Излечивались молитвою и возложением рук о. Иоанна самые тяжкие болезни, когда медицина терялась в своей беспомощности. Исцеления совершались как наедине, так и при большом стечении народа, а весьма часто и заочно. Достаточно было иногда написать письмо о. Иоанну или послать телеграмму, чтобы чудо исцеления совершилось.  
   

Молитвенник

«Ангела молитвы… ведаем тя, блаженне отче», – строчка акафиста, которая повествует о главном делании всей его жизни. Великий молитвенник земли русской, наставник в молитвенном общении.

Вот как описывает молитвенный подвиг отца Иоанна его духовный ученик священномученик Серафим (Чичагов): «Он глубоко верил, от всего сердца, в благодать, данную ему, как священнику, от Бога – молиться за людей Божиих, и что Господь настолько близок к верующему христианину, как собственное его тело и сердце, ибо тело наше есть храм живущего в нас Св. Духа, которого мы имеем от Бога (1 Кор. 6:19). Он веровал на молитве, что за словом, как тень за телом, следует и дело, так как у Господа слово и дело нераздельны, и, не допуская ни малейшего сомнения в исполнении Богом его прошений, просил совершенно просто, искренно, как дитя, с живою, ясновидящею верою в Господа, представляя Его не только стоящим пред собою, но и себя как бы находящимся в Нём, в такой близости. Он считал сомнение – за хулу на Бога, за дерзкую ложь сердца и говорил: «Разве мало для нас видеть бессилие в человеках, что хотим ещё видеть бессилие в Самом Боге и тайно помышляем, что Бог не исполнит нашего прошения?!» Когда о. Иоанн молился, то старался, вообще, больше молиться за всех верных, чем за себя одного, не отделяясь от верующих и находясь в духовном единении с ними. Если видел в человеке недостатки или какие-нибудь страсти, то всегда молился тайно за него; где бы ни было: во время служения литургии, в пути ли, в беседе ли; проезжая по улице и видя порочных людей, он тотчас возносил ко Господу свою сердечную молитву и взывал: «Господи, просвети ум и сердце раба Твоего сего, очисти его от скверны!» – или иными, более подходящими к данному лицу словами из псалмов. Он не пропускал случая помолиться за человека по чьей-либо просьбе, считая, что молитва за других есть благо и для него самого, потому что она очищает сердце, утверждает веру и надежду на Бога, возгревает любовь ко Христу и ближнему. Отец Иоанн молился, по вере в его молитву просящих, и никогда не приписывал себе ничего. Если ему приходилось вразумлять заблудших, утешать впавших в отчаяние, он в конце беседы непременно приглашал вместе молиться за того человека, искренно сознавая, что одними словами нельзя исправить недостатки других, а надо ещё вымолить помощь и силу Божию».
   

«Меру достоинства нашей молитвы будем измерять верою человеческою, качеством отношений наших к людям»

       

В память запала строчка из дневника о. Иоанна: «Меру достоинства своей молитвы будем измерять верою человеческою, качеством отношений наших к людям». И это еще один ответ, а может, главный – качество моего отношения к братьям, сестрам, близким и качество моего отношения к Богу. Каковы мы бываем с людьми, таковы мы бываем и с Богом! Что касается измерения молитвы «верою человеческою» в человека и Бога, тут – незабываемый жизненный подвиг свщмч. Серафима как подтверждение этой веры в друг друга и любовь Божию. И, наконец, измерение достоинства твоей молитвы – общением. Круг замыкается – дар дан, трудись, чтобы выйти за пределы себя навстречу другому человеку.   

Краткие биографические сведения

На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1990 года святой праведный Иоанн Кронштадтский  Чудотворец был канонизован, и установлено совершать его память 20 декабря / 2 января, в день его блаженной кончины.

Будущий святой родился 19 октября 1829 года в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии – на далеком севере России, в семье бедного сельского дьячка Илии Сергиева и жены его Феодоры. Новорожденный казался столь слабым и болезненным, что родители поспешили тотчас же окрестить его, причем нарекли его Иоанном, в честь преподобного Иоанна Рыльского, в тот день Святой Церковью празднуемого. Отец его, собрав последние средства от скудости своей, отвез его в Архангельское приходское училище. Одним из первых он окончил училище, первым окончил Архангельскую духовную семинарию и был принят на казенный счет в С.-Петербургскую Духовную Академию.

Размышляя однажды о предстоящем ему служении Церкви Христовой во время уединенной прогулки по академическому саду, он, вернувшись домой, заснул и во сне увидел себя священником, служащим в Кронштадтском Андреевском соборе, в котором в действительности он никогда еще не был. Он принял это за указание свыше. Скоро сон сбылся с буквальной точностью. В 1855 году, когда Иоанн Сергиев окончил курс академии со степенью кандидата богословия, ему предложено было вступить в брак с дочерью протоиерея Кронштадтского Андреевского собора К. Несвитского Елисаветою и принять сан священника для служения в том же соборе. Вспомнив свой сон, он принял это предложение.

12 декабря 1855 года совершилось его посвящение в священника. Когда он впервые вошел в Кронштадтский Андреевский собор, то остановился почти в ужасе на его пороге: это был именно тот храм, который задолго до того представлялся ему в его детских видениях. Вся остальная жизнь отца Иоанна и его пастырская деятельность протекала в Кронштадте, почему многие забывали даже его фамилию “Сергиев” и называли его “Кронштадтский”, да и сам он нередко так подписывался.

Алла Носкова.

Обсуждение доклада

Александр К. Если говорить о молитве о. Иоанна  как об «уникальной, мощной» и т.п., то мы для себя ничего не вынесем – можно только восхищаться и благоговеть. Нужно найти  в ней  (и в нем самом) то, что подвигало бы нас к трезвению.  Давайте вспомним некоторые исторические реалии. Ведь в жизни о. Иоанн не был лубочной картинкой, какую теперь иногда из него делают. Вспомните, что он любил хорошо покушать, выпить хорошего вина (сегодня это было в докладе – он сам в этом каялся), носил шелковые рясы и т.д. Большевики за это цеплялись. Но, тем не менее, они его ненавидели не за такие мелочи, а за почитание его народом, его близость к народу. За то, что народ чувствовал его молитву и поэтому шел в церковь.

Алла Носкова. Многие не верили в искренность о. Иоанна, полагая, что во всем был расчет и честолюбие. Но в нем не было актерства. Епископ Михаил (Грибановский) говорил, что это была высшая степень духовной правды.

Александр К.  В древних житиях святых редко можно встретить какие-то конкретности, свидетельства, что святой не упал с неба, а даже имея особое призвание и исключительные дарования от Бога, был таким же человеком как все, и что ему можно подражать  в том, как он умножал свои таланты.  На иконах все святые прекрасны. Некоторые почти современные нам  святые  поражают духовной силой, значительностью даже на фотографиях. А у о. Иоанна и на портретах,  и иконах лицо маловыразительное.  Иногда говорят, что чувствуется какой-то особенно проницательный взгляд, но это мне кажется натяжкой. Как раз интересно сочетание заурядной внешности, наличие простых человеческих слабостей – и исключительной по силе молитве.

Алла Носкова. Еще один факт: в течение 30 лет у него был послушником будущий  священномученик Серафим (Чичагов). В 1937 г. его, уже 82-летнего, больного и  прикованного к постели, арестовали и затем расстреляли в Бутово.

Александр К. Тоже хороший пример:  Чичагов до принятия монашества был боевым офицером. А когда стал настоятелем монастыря, то, как рассказывают, бил провинившихся монахов по лицу.

Сергей Ш. Серафим (Чичагов) с 1899 по 1904 гг. был настоятелем Спасо-Ефимьевского монастыря в Суздале, в то время  в нем была церковная тюрьма для духовенства и мирян, в которой, в частности, сидел Иоанн Чуриков, которого на свое служение благословил (хоть и тайно) все тот же отец Иоанн Кронштадтский. Архим. Серафим поддерживал мнение, что эта тюрьма была необходима.

Елена В. У о.Иоанна была горячая вера в Бога и жизнь по вере, любовь к Нему, ревностное служение.

Константин С. Благотворительность о. Иоанна была бессистемной? Ведь так называл подобую деятельность Н. Неплюев?  Народ, который за о. Иоанном ходил, можно назвать народом Божьим?

Алла Носкова. Он основал и содержал двадцать домов трудолюбия, не считая всего остального, поэтому о бессистемной благотворительности говорить не приходиться. Митрополит Антоний (Храповицкий) пишет в своих воспоминаниях, что когда во время революции 1905 года осквернялись святыни, тогда ополчились и на о.Иоанна, были издевательства и клевета, чтобы унизить его в глазах людей.

Сергей К. О.Иоанн был харизматической личностью. Был случай, когда в соборе при громадном стечении народа он, взяв пакет из рук купца, тотчас же, не вскрывая, передал его в протянутую руку другого человека. Там оказалась большая сумма, но именно та, которая была нужна тому человеку, чтобы не попасть в тюрьму за растрату. На общей исповеди в соборе, когда все выкрикивали свои грехи, о. Иоанн мог крикнуть в дальний угол, что там не покаялись. Но все это не давалось даром, ему многое приходилось терпеть, во время литургии были бесовские нападения большой силы.

Александр К. Толпы народа, ходившие за о. Иоанном, наверное, не умерли бы с голоду, если бы он не давал им денег. Но они стали бы воровать, грабить гораздо больше, чем так. Однако они знали, что есть о. Иоанн, что он даст денег, и еще – что можно прийти к нему в храм, хоть как-то очистить душу. Этим он не просто спасал нищих, он спасал положение в городе, не давая возможности разбойному  разгулу захлестнуть его. Духовная работа в форме благотворительности у него была системная.

Главное же здесь в том, что он этих нищих любил, потому что без любви нельзя подавать милостыню, это бесполезно, если не вредно. И потеряешь деньги, и толку не будет. Очень хороша история с нищим, который отказался брать у богача кредитку, сказав – милостыню другим отдай, а меня батюшка Иоанн кормит не как нищего, а как родного. В наше время любят повторять, что в каждом человеке, даже падшем (бомже и т.п.)  есть образ Божий, но все это просто слова, когда нет любви. Прежде чем подать бомжу на улице, нужно вступить с ним хотя бы на миг в личные отношения, полюбить его хоть на эту одну секунду.

А был ли это народ Божий —  мы не можем сказать определенно и обо всех, но, скорее всего — нет. Они приходили, получали подаяние, исповедовались, причащались, но кто кем был, видимо, тем и оставался.

Елена Р. Вспоминаются слова из Евангелия: “Всякую ветвь на Мне, не приносящую плода, Он удаляет, и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы больший плод приносила” (Ин 15:2).Так было и с о. Иоанном.  Если человек имеет желание послужить Богу, то Господь помогает ему и очищает.

Александр К. Вспомните цитату из акафиста, где о. Иоанн Кронштадтский назван “ангелом молитвы”. Как ты веришь, так и молишься. Как относишься к людям, так и к Богу. В молитве важно в первую очередь получить ответ, а не исполнение своего желания.

Подумаем также и о мере достоинства своей молитвы (слова о. Иоанна), тогда и наше покаяние будет другим, и так во всем.