Тема возрождения христианского служения в трудах прот. С. Булгакова, Н.А. Бердяева и м. Марии (Скобцовой)

Елена Подкопаева
Актуальностьданной темы трудно переоценить, так как и Русская православная церковь, и российское общество в целом находятся в глубоком кризисе. В обществе сильно стремление к разобщенности и разрушению, состояние Церкви также упадочное и нетворческое. Христианство перестает оказывать влияние на жизнь общества, его считают маргинальным и архаичным. Разрушительные процессы, активно начавшиеся в церкви и обществе в ХХ веке, не преодолены, но продолжают углубляться, а предпринятые в церкви за последние десятилетия усилия недостаточны для восстановления норм церковной жизни. 

Но при этом и призванность христиан послужить возрождению церкви и общества не только не уменьшается, но наоборот возрастает. В такие бесплодные и нетворческие эпохи, как наша, оправдано обращение к опыту церкви, в котором ответы на сложнейшие вопросы истории уже были даны. В первой половине ХХ века – время, во многом похожее на наше, – русская религиозная философия в лице своих ярких представителей С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева и м. Марии (Скобцовой) дает не только характеристику наступившей рубежной эпохи, не только анализирует причины, которые привели человеческое сообщество к духовному упадку, но и предлагает пути выхода из него. Мать Мария (Скобцова), характеризуя эту безбожную и бесчеловечную эпоху, называет ее парадоксальной. Парадокс она видит в том, что наступившее мрачное время оказывается временем по преимуществу христианским, призванным утвердить и раскрыть тайну христианского Апокалипсиса. Мнение м. Марии основано на наблюдении погибающего человечества, в привычную размеренную жизнь которого ворвалась смерть. Массовое уничтожение человека во время Первой мировой войны показало, насколько короткой и недорогой может быть жизнь. Образ Божий в человеке унижен и распят – это и есть критерий христианской эпохи. «И сейчас нам даруется не христианство, погруженное в стихию мира сего, а крест его, огонь его, самоотречение и самоотдача, эсхатология христианская»[1], – говорила м. Мария.

Но духовная опустошенность наступившей эпохи, ее безысходность, чревата и надеждой на то, что духовная смерть может стать началом новой эпохи, как и двадцать веков назад. В чем же причина исторического бессилия, почему так много жертв и испытаний и так слабо творчество и сильно стремление к разобщенности и разрушению, задает вопрос о. Сергий Булгаков. И отвечает: «Мы опытно познали, что нельзя безнаказанно нарушать заповеди: “Ищите прежде Царствия Божьего и правды Его, и вся прочая приложатся вам” (Мф. 6:33). Мы заботились исключительно об этом прочем, оставляя в небрежении духовный мир человека, эту подлинную творческую силу истории»[2].

Христианам необходимо, преодолев свою внутрицерковную разобщенность, вновь свидетельствовать миру о Христе, чтобы исправились искривленные пути человеческой истории, чтобы напомнить миру о правде Христа, о месте человека в мире, о цели его жизни. Таким свидетельством может стать истинное служение христиан в обществе. Их ответы не устарели, они могут быть переосмыслены с учетом современных форм и условий жизни и послужить современным христианам руководством к действию.

Для всех троих авторов характерно представление о служении христиан в обществе, во-первых, как о созидании межличностного общения через возрождение общения и общинности в церкви, а во-вторых, как о творческом действии человека в истории, начинающемся с «перетворения», «со-творения» себя в личность. Все это необходимо, чтобы понять, как жить и осуществлять свое служение в обществе нам, христианам XXI века, чтобы преодолевать «ненавистную рознь мира сего».

Рассмотрим последовательно позиции трех авторов.

Позиция С.Н. Булгакова. С.Н. Булгаков говорит о парадоксе религиозного восприятия: с одной стороны, стояние человека перед Богом носит личный характер, с другой – оказывается наиболее универсальным, так как в человеке представлено все человечество. Таким образом религия есть не только связь человека с Богом, но и человека с человечеством – природа религии универсальна. Она является глубинной основой социальности, т.е. общество социализируется не за счет экономических, политических, правовых связей, они – вторичны, а за счет религиозных. Поэтому Церковь не должна связывать себя ни с одной из государственных социальных форм. И мир, в котором мы живем, должен созидаться нами на религиозной основе: на связи человека с Богом и человека с человеком. Общественному историческому сознанию необходимо дать расширенное понятие церкви: не только как храма, но и как культуры, общественности, человечества.

Здесь о. Сергий возлагал большую надежду на создание церковной общественности, которая могла бы дать импульс всей политической и социальной жизни, чтобы она получила вдохновенный пророческий характер. Он считал, что всякое творчество должно быть аскетичным и начинается оно с работы над «внутренним человеком», т.е. человек сам творит себя, участвуя в осуществлении своего богоподобия. Личное творчество является основанием для исторического творчества, личным творческим вдохновением образуется и укрепляется мир христианских ценностей.

Через историческое творчество человек преодолевает свою замкнутость и входит в общее дело спасения. Отсюда возможно и монашество в миру как аскетическое творчество в жизни, и аскетическая культура, если она создает духовные ценности. Тогда ничто не будет выделяться как «светское», все будет освящено. Все историческое творчество человека, будучи делом Христовым, должно раскрыть и проявить в человеке его подобие образу Божию, т.е. всю глубину и силу Его человечности. Это «очеловечение мира», т.е. возделывание его и господство над ним во имя Божие, для чего и сотворен человек, относится к проявлению царственного служения человека, в меру своих сил участвующего в царском служении Христа.

Таким образом, согласно представлениям прот. Сергия Булгакова, перед христианством всегда стоят две задачи: во-первых, внутри себя возродить норму христианского общения в духе любви и свободы, творить изнутри свою социальную жизнь, свидетельствуя об этом миру, во-вторых, принимать участие в жизни общества, опираясь исключительно на эти нормы, пропитывая общество собственными идеями и делами.

Позиция Н.А. Бердяева. Н.А. Бердяев строит свою персоналистическую философию также на парадоксальности жизни личности: личность вмещает в себя не только сверхличное, но может свободно принимать его как глубоко личное. Воздействие Бога на социальные организмы людей происходит через имманентное качество социальности в личной совести, а не через внешнюю социальную действительность. В этом есть христианская правда о человеке как личности и человечестве как соборной богочеловеческой общности. Осознание личностями своего единства с Богом приводит к возникновению духовной общности людей, которую можно мыслить лишь как свободную братскую общину и в которой в полноте свободного общения с Богом преодолевается разобщенность, происходит освобождение духа.

В творческом акте Н.А. Бердяев различает две стороны: внутреннюю и внешнюю. Внутренняя, сокровенная – это когда человек в своем первородном познании в состоянии благодатного вдохновения стоит перед тайной бытия, как бы перед лицом Бога, и внешнюю – стояние перед лицом мира, т.е. реализацию творчества в материальном выражении, социализацию продуктов творчества. И здесь всегда присутствует трагедия творчества: угасание творческого горения при переходе от первого этапа творчества ко второму. Бердяев называет это «страшным судом над человеческим творчеством». В творчестве также присутствует личный конфликт: несоответствие творчества и личного совершенства, которое всегда несоизмеримо ниже творческого величия. Таким образом, творчество всегда носит личностный характер и начинается с формирования человеком себя как свободной личности.

Самое трудное для человека – это понимание им того, что его творческое делание необходимо для восполнениябожественной жизни в нем,дляприближения Царства Божьего. Творческое откровение человека продолжает и завершает дело Христа в истории, пока не обнаружится его богочеловеческая природа в полноте как Богочеловечества. Поэтому тот, кто пасует перед творческой задачей и отказывается от творческого делания из ложного смирения, не выполняет своего религиозного долга.

Творческая жизнь всегда предполагает духовную свободу, основанную на ответственности перед Богом. А идея христианской свободы необходимо предполагает возрождение Церкви, которое должно начаться с созидания нового «реального христианского общества», состоящего из возрожденных в Духе личностей, его духовно-общественного творчества. И церковному сознанию необходимо будет признать теофанию в творчестве. Христианское творчество будет делом монашества в миру, где для этого накоплено достаточно религиозного творческого потенциала и где действует пророческий дух, имеющий церковную основу.

Таким образом, общество должно иметь своим основанием не организацию жизни, а духовное просвещение и преображение жизни, что под силу лишь христианской Церкви.

Позиция м. Марии. Мать Мария говорила о мистике человекообщения. Она исходила из того, что каждый человек есть образ, икона Бога. Общаясь в любви с миром, в лице каждого человека христиане прикасаются к Первообразу, общаются с Богом, с самим Христом. Она определяла Церковь как своеобразный монастырь в миру, трудящийся на ниве Христовой, а не просто как сообщество верующих. Тогда общая жизнь есть не только как единомыслие, но и как единодействие, которое не сводится только к социальной работе и благотворительности. Единодействие мать Мария определяла как возможность общения в любви, в котором преодолеваются собственное равнодушие и маловерие и создаются подлинные духовные христианские ценности, т.е. мистика человекообщения приводит к раскрытию богообщения. Тогда служение христиан в мире есть их общее служение, общее дело, свидетельство богочеловеческого единения в молитвенном духе. Вся жизнь христианина должна быть творческим служением.

М. Мария определяет творчество как «акт некой соборности, некоего абсолютного общения не только с Богом, но через Бога со всем миром, так как весь мир определяется в своих творческих возможностях как единое с Богом»[3]. Таким образом, для осуществления полноты творчества необходим преодолевающий раздробленность мира синтез двух культур, церковной и светской. Только тогда человечество осознает себя Богочеловечеством.

Мать Марию интересовала не только природа творчества, но также и пути его осуществления, в частности, возможность сочетания творчества с монашеством. На примере исполнения монашеских обетов послушания и нестяжания в новых условиях жизни, когда весь мир становится для монаха монастырем, м. Мария показывает пример монашеского творчества: послушание становится для монаха ответственным церковным служением, а нестяжание подразумевает активный поиск своего служения в мире теми духовными дарами, которые монах получил от Бога.

Таким образом, согласно взглядам м. Марии, жизнь христианина во все времена, во все эпохи должна носить творческий характер, быть напряженным творческим служением. Условия жизни постоянно меняются, исчезают старые формы, уступая место новым. Христианину необходимо всегда чувствовать ритм жизни, видеть изменения жизни, чтобы понимать ее требования в текущий момент и соответственно этому рождать новые творческие предложения, неизменно опираясь на Истину, которой он служит.

* * *

В заключение можно отметить следующее. Каждого из указанных выше авторов, прот. Сергия Булгакова, Н.А. Бердяева и м. Марию (Скобцову), глубоко затрагивала судьба Церкви, а значит, и судьба человека в истории. Они верили в возрождение Церкви и осуществляли это общее дело тем духовным даром, который каждый получил от Бога. И во всем этом они явили пример единства в главных вопросах церковной жизни. Возможно поэтому позиции, обосновывающие необходимость служения христиан в обществе, у трех названных авторов в основном совпадают, и мы хотели бы их обобщить.

Причину трагизма духовной жизни общества они определяют в греховности человеческой природы, в отступлении человека от правды и истины Божьей, в нарушении духовного общения между Богом и человеком, в упадочном, духовно закрепощенном состоянии Церкви, в «бескрылом, скучном и нетворческом», по словам Н.А. Бердяева. Необходимо подчеркнуть позицию С.Н. Булгакова, который считал, что главной причиной исторической слабости церкви является узкое понятие церкви общественным сознанием только как храма. В жизни человека Церковь должна пониматься и как культура, и как общественность, и как человечество. Человек, созданный Богом по Своему образу и подобию, отмечали авторы, должен стать личностью, это задача человеческой жизни. Поэтому, находясь в ситуации разобщенности с Богом, человек не может реализовать свое подобие. Отчуждение от Бога приводит к отчуждению и в человеческих отношениях. Таким образом, духовное общение является основой религиозной жизни в целом.

Норму личностного общения, общения в духе любви и свободы, явил Христос в Своей Церкви. Церковь есть соборный, богочеловеческий, а значит и общественный организм, который должен принимать участие в жизни общества. Поэтому современное христианское служение заключается, во-первых, в восстановлении ими нормы внутрицерковного общения, которое было утеряно историческим христианством, а во-вторых, в свидетельстве обществу о благодатности и спасительности такого возрожденного церковного общения. Так христиане могут способствовать созиданию новой социальной общности людей на основе общения их в любви и свободе с Богом и друг с другом. Это есть творческая задача.

Человек – творческое существо, как богосообразное и богоподобное. Основой исторического творчества является личное творчество: человек сам творит себя, осуществляя свое богоподобие. Творчество всегда жертвенно для личности. Личным творческим вдохновением образуется и укрепляется мир христианских ценностей в обществе и культуре. Всякое творчество аскетично, поэтому возможно и монашество в миру как аскетическое творчество в жизни и аскетическая культура, если она создает духовные ценности. Творческая жизнь всегда предполагает духовную свободу, поэтому все сферы человеческого творчества должны быть свободны, – такова главная позиция Н.А. Бердяева.

Вся жизнь христианина должна быть творческим служением. Христианину необходимо всегда чувствовать ритм жизни, видеть ее изменения, чтобы понимать ее требования в текущий момент и соответственно этому рождать новые творческие предложения, – в этом была убеждена мать Мария. Внерелигиозный период исторического творчества, считал о. Сергий, необходим в рамках диалектического развития как религиозный антитезис, ведущий к благодатному синтезу. Поэтому задача современного духовного творчества состоит в преодолении противостояния церковного и светского и создании новой христианской культуры силами возрожденной Церкви. Только возрожденная Церковь, признающая не только действия Бога по отношению к человеку, но и творческие действия человека навстречу Богу, может явить миру, что творческий дух, способный преобразить жизнь, является духом профетическим, исходящим из глубины Церкви, как говорил Н.А. Бердяев. Подлинное творчество христологично, оно обращено к Христу Грядущему. Через творческое вдохновение человека, воплощающееся в его жизни и делах, Христос созидает Царство Свое, осуществляя царское служение в истории.

Мы, сегодняшние христиане, вполне можем с благодарностью принять эти положения как руководство к действию. Ничто из сказанного этими авторами не устарело. Жизнь продолжает изменять свои формы, и христианам необходимо успевать наполнять их христианским содержанием, осуществляя в этом творческий подход.

---

[1] Мария (Скобцова), мон. Под знаком гибели // Кузьмина-Караваева Е.Ю. (Мать Мария) Жатва Духа: Религиозно-философские сочинения. СПб., 2004. С. 438.

[2] Булгаков С., прот. Религия человекобожия // Булгаков С., прот. Два града: Исследования о природе общественных идеалов. СПб.: РХГИ, 1997. С. 267.

[3] См. Мария (Скобцова), мон. Истоки творчества // Кузьмина-Караваева Е.Ю. (Мать Мария) Жатва Духа: Религиозно-философские сочинения. СПб., 2004. С. 197.