Трезвение в болезни

Тамара Тябут

Эта тема не может не вызывать вопросов, она касается каждого. Что значит болезнь для того, кто болен? Если под «трезвением» св. Василий Великий[1]понимал «именно устранение ненормальных условий деятельности христианской», то существуют и нормальные условия жизни – для болящего в т.ч. Отсюда вопрос: что такое «норма» трезвения, когда болеешь и когда здоров?

 О болезнимного написано в ВЗ: Пс 89:10: «Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим». Сирах 37:33–34: «от многоядения бывает болезнь, и пресыщение доводит до холеры; от пресыщения многие умерли, а воздержный прибавит себе жизни». Сирах 38:15: «Но кто согрешает пред Сотворившим его, да впадет в руки врача!» Притч 14:30: «Кроткое сердце – жизнь для тела, а зависть – гниль для костей». Ос 7:5 – о «князьях, разгоряченных до болезни вином». Исх 15:26: «…ибо Я Господь (Бог твой), целитель твой».

 Кратко рассмотрим в историческом аспекте «норму» жизни в здоровье. В основе общечеловеческого отношения к нему лежит понимание несовершенства человеческой природы, какого-то исходного ее нарушения и повреждения. Изначального, как для Ф. Ницше, или как результат какой-то метафизической духовно-нравственной катастрофы, совершившейся в глубинах человеческого духа и извратившей первозданную гармонию человеческой личности, которая ищет теперь этой гармонии[2]. Если человек желал здоровья, то чего он желал на самом деле?[3] Схематично можно сказать так: Актеон желал гармонии противостоящих сил. Цицерон – правильного взаимоотношения психических сил. Эпикур – полного удовлетворения всех потребностей. Марк-Аврелий – высокого морального подхода в преодолении страданий.

 Чего желает язычески настроенный человек в нашей стране – это вопрос. Но вот для христианина И. Павлова «норма» здоровья – в правильном взаимоотношении и взаимодействии 3-х систем высшей нервной деятельности. Для свв. Феофана Затворника и Никодима Святогорца – в единстве и гармонии всех 3-х сфер человеческой личности: духовной, душевной и телесной, при преобладании сферы духа. В этом единстве и гармонии – спасение человека. (Д. Е. Мелехов особо отмечает, что греческое слово «здоровье» означает одновременно и «спасение».) Таким образом, условием «нормы» в здравии и в болезни (в аскетической традиции) становится спасение человека.

 Свт. Феофан[4] писал в письмах, что и здоровье, и нездоровье – в руках Божиих – и есть «суть средства ко спасению»: «Вам делали операцию, обращается он к адресату. – Даруй, Господи, чтобы она сделала дело, для которого была принята. Господь да помилует и спасет вас!» При здоровье – это деятельное спасение, при болезненности – терпение. Духовная сторона у болящего цела, поэтому для свт. служение Богу – это «трезвиться и бодрствовать, дух сокрушенный и смиренный иметь, в молитве…пребывать, помыслы отгонять, смирение питать, не осуждать, с радующимися радоваться, с скорбящими скорбеть, памятовать Бога и смертный час… Вот вам и спасение!» По свт. Феофану, дух в душевной жизни человека проявляется трояко: в благоговении и страхе Божием, в совести и в искании Бога. «Норма» жизни духа проявляется – в сознании и свободе. По лицу человека видно, «что …преобладает: дух, душа или тело»[5]. И для здорового, и для болящего – это одинаково актуально.

Для нашего духовного возрастания важны: «продуманная организация жизни и сферы, в которой мы живем, выбор людей, предметов, картин, мелодий, образов»[6]. Только «длительная упорная работа над собой, система аскетических приемов, влияющих как… на душу, так и на тело»[7] – даст свои плоды.

Свящ. Георгий Кочетков замечает: как бы ни был человек болен, «полнота человеческой жизни проистекает в первую очередь от жизни в полноте благодати Духа Святого, которую и надо стяжать любовью к Богу и ближнему и верой в них»[8]. Это уже миссионерско-братская экклезиология. При такой экклезиологии условием «нормы» в здравии и в болезни – является не самоспасение, а жертвенная любовь-служение Богу, Церкви и ближнему. Это и есть фокус жизни верного – стремление к полноте благодати Духа Святого.

Мать Мария писала, что «нельзя жертвенно любить во имя свое – можно жертвенно любить только во имя Христово, во имя образа Божия, открывающегося нам в человеке»[9]. Ей принадлежит наблюдение над «Добротолюбием» о том, что ¾ объема этой книги – о самоспасении, и очень мало страниц – об отношении к своему ближнему. Больше всего этих страниц у св. Исаака Сирина. Вот его слова: «Пусть тебя гонят, ты не гони. Пусть тебя распинают, ты не распинай. Пусть тебя обижают, ты не обижай. Пусть на тебя клевещут, ты не клевещи… веселись с веселящимися и плачь с плачущими, ибо это признак чистоты. С болезными болезнуй. С грешными проливай слезы. С кающимися радуйся. Будь дружен со всеми людьми, а мыслею своею пребывай один»[10].

 На наш взгляд, прямое отношение к «норме» здравия имеют размышления свв. Никодима Святогорца и митр. Макария Коринфского о «полезном благоговении»[11]. Они обличают ловушку в виде «вредного благоговения» – о редком причащении – и приводят комментарий св. Кирилла Александрийского на слова апостола Павла[12]: «…кто есть и пьет недостойно, тот ест и пьет в осуждение себе, не рассуждая о теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает». Вот часть этого комментария: «…более благоразумно и благочестиво – жить согласно с законом {Божиим}, веря, что благословенным Причащением ты избавляешься не только от смерти, но и от болезней» – душевных и телесных, ибо Христос «усыпляет в наших членах неистовствующий закон плоти и оживляет благоговение к Богу…»[13].

 Теперь о болезни вообще, поскольку путь к «норме» трезвения в болезни связан со многими «претыканиями». И первое «претыкание» – это концентрация на своей болезни. Старец Амвросий Оптинский[14] обличает такое состояние болящего: «Для здравия и сохранения тела переменяются воздух и жилище, призывают искуснейших и отдаленнейших врачей, воздерживаются от пищи и пития, принимают самые горькие лекарства, позволяют себя и жечь, и резать, а для здравия души, для удаления от греховной заразы не делают ни одного шага…»[15]

 Антоний, митр. Сурожский[16], считал болезнь одним из самых серьезных кризисов, ибо она ставит человека перед лицом целого ряда положений, о которых здоровый большей частью не думает. Во-первых, болезнь как серьезное заболевание ясно говорит ему о том, что он смертный. Во-вторых, человек становится открытым Богу, Дух Святой в нем совершает нечто особенное. В-третьих, у человека появляется другой темп жизни, чаще всего – отступает болтовня. (Заметим важность этого наблюдения для сохранения мирного духа: «При многословии испаряется мирный дух, а где нет мира, там нет и спасения»[17].) Заболевший становится способным говорить серьезно, глубинно о том немногом, что стоит сказать. Память о смерти – как бы единственное, что придает жизни болящего высший смысл.

 Период болезни, как и нарастающей старости, нужно встретить и понять творчески, осмысленно. Владыка приводит слова св. Серафима Саровского, сказанного тем перед смертью: телом я приближаюсь к смерти, а духом я точно новорожденный младенец, со всей новизной, всей свежестью начала, а не конца… О естественном старении организма пишет свящ. Александр Ельчанинов: «Часто огорчаешься, замечая, что близкие тебе люди поблекли, постарели. Но ведь это есть истлевание человеческой душевной стихии, которое открывает путь подниманию из глубины сил благодатных, духовных. То цветение, умаление которого мы с болью в себе и других видим, – блеск глаз, румянец щек, грудные мелодичные голоса – все это цветение нашей плотско-душевной стороны, и оно не ценно. Чем больше внешний человек теряет, тем более внутренний возрождается. Но хорошо если так, если постарение не ведет к унынию, страху старости и смерти, к духовному упадку»[18].

 По Антонию, митр. Сурожскому, рассматривать себя надо только в целостности, смотря на свое тело с благоговением. Его ведь можно бы назвать «видимым образом невидимого». Не случайно в славянской церковной службе тело называется мощами. Каждое тело, окруженное любовью, благоговением, почитанием призвано к воскресению, служа в жизни таинственному общению с Богом в Крещении и Миропомазании, в Помазании святым елеем при болезни, в Приобщении Телу и Крови Христовым, в получении благословения – тело является, так сказать, семенем – по слову ап. Павла: оно сеется в тлении, восстает в славе… Заметим! Псалмопевец славит плоть, вышедшую из рук Божиих: «…Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен»[19]. А вот ап. Павел: «…Тела ваши суть члены Христовы» и «…суть храм живущего в вас Святого Духа»[20].

 Свящ. Александр Ельчанинов[21] говорит, что «болезнь самое благоприятное время для возвращения в свое сердце, к Богу. С выздоровлением эта возможность опять отходит в бесконечную даль». Как же надо трезвить свое тело, если болеешь?

 «Царский путь» трезвения предписывает телу остерегаться вредного: с одной стороны, избегать излишнего угождения телу, чтобы не сделать его «беспорядочным и необузданным»[22], а с другой – не напрягать его так, чтобы тело стало «болезненным, расстроенным, бессильным». По св. Василию Великому, надо избегать «насильственности и крайнего напряжения», при котором организм уподобляется лопающейся струне. По св. Григорию Нисскому, «совершеннейшая цель воздержания состоит в том, чтобы иметь в виду не злострадание тела, а облегчение служений души»[23]. Тело в этом смысле – «сотрудник при совершении добрых дел»[24]. При этом телу надо иметь «какое-либо послабление в промежутках отдохновения», соблюдая нужды тела – в пределах потребности[25]. Но если мы хотим, по утверждению св. Исаака Сирина, жить добродетельно, т.е. идти путем правды, «невозможно, чтобы … не встретилась с нами печаль, тело не изнемогало в болезнях и трудах»[26].

 Часто препятствует самоотверженной христианской деятельности – «саможаление»[27] (человек, например, опасается вреда для своего здоровья, если не поспит столько, сколько требуется его организму, как он думает). У воцерковленного человека это «саможаление» идет уже не из центра его личности, а из периферии. Есть два начала подвижничества – «самопротивление» и «самопринуждение» – по общему правилу: «противиться себе в худом и принуждать себя на добро»[28]. Как это? Иметь постоянство, вдохновляемое ревностью о богоугождении, верность принятому направлению жизни, неослабное усердие. В итоге формируется терпение (или стойкость при давлении отвне), исчезает смущение, растерянность духа, рождается «всегдашняя черта доброго настроения», которая «не может проявиться, если не будет скорбей»[29].

 По св. Григорию Синаиту[30], «верный признак доброты подвига и вместо условие преуспеяния чрез него (в молитве) есть приболезненность. Неболезненно шествующий не получит плода. Болезнь сердечная и телесный труд приводят в явление дар Духа Святаго…» (Читай Мф 11:12[31].)

 В Духовных поучениях преп. Старцев Оптинских[32] мы читаем: у преп. Макария – болезни и скорби – «знак милости Божией к нам…Скорби нас вразумляют и искусными творят в делах наших, также очищают и от грехов, равно как и болезни». У преп. Антония – телесные болезни иногда посылаются «по благоволению для освобождения или для предохранения нас от недугов душевных, которые не в пример опаснее телесных».

 Чтобы действительно подавить в себе зло, «необходимо присутствие и воздействие положительного фактора, силою которого только и может совершиться подвиг самоотвержения»[33]. Для нас этот «положительный фактор» – жизнь в Содружестве малых братств как животворящая среда, которая помогает не отступать в своей верности Первой Любви. Вместе с тем, мы видим, насколько узок этот путь, на котором осуществляется победа над саможалением и природным инстинктом самосохранения! Такая победа не может не быть связана со страданием.

 Интересен опыт матери Марии о перенесении страдания: со ссылкой на Мф 26:38–39[34], она пишет, что христианство учит и преображению страдания внутри человека, при котором совершенно неприемлемо превозношение этим страданием, гордость им. Бог учит не только скорбью, но и радостью. Поэтому скорбящий не имеет преимущества перед радующимся. Для матери Марии такое отношение к страданию и даже к смерти есть «характерная черта православных подвижников».

 «Приходилось ли вам, дорогой друг, размышлять над словами ап. Павла “мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу”»[35], – пишет свящ. Александр Ельчанинов больному и размышляет о таинственной связи двух слов в Евангелии – славы и страданий: «Я пришел к мысли, что всякое духовное усилие, всякое добровольное (и даже не добровольное) лишение, отказ, жертва, страдание – обмениваются немедленно на духовные богатства внутри нас». Он вспоминает слова преп. Серафима – «скорбями истребляются грехи наши, “нет скорбей – нет и спасения”»[36]. И пишет: «Болезнь не несчастье, а поучение и Божие посещение; больного преподобного Серафима посетила Божия Матерь, и нас, если мы смиренно переносим болезни, посещают высшие силы»[37].

 Книга Жо Круассана (Неокатехуменат) добавляет к ответу на вопрос: как мы переживаем страдание? Из всех вариантов несения этой ноши (бунта, протеста, убегания, сосредоточенности на себе) интересна 4-я возможность – приятие и принесение себя в жертву[38]. То же – у свящ. Александра Ельчанинова: «Чем больше человек будет, забывая себя и свое, отдавать свое сердце Богу, делу и людям, тем легче будет ему становиться, пока он не достигнет мира, тишины и радости – удела простых и смиренных душ»[39].

 Святому ап. Павлу, жаловавшемуся на «жало в плоть», Бог ответил: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи»[40]. Наша «немощь» в болезни важна для соработничества, чтобы наши богатства (умения, таланты, планы и проч.) не становились бы препятствием для воли Божией, но чтобы мы обогащались опытом жертвования в служении Богу под водительством Святого Духа: «если у нас есть слабое место, Бог может сохранить нас в зависимости от Него»[41], и тогда мы будем ходить по водам, подобно ап. Петру. Следовательно, будем приобретать опыт риска – т.е. еще более входить в экзистенциальный опыт Церкви.

 Опыт общины «Блаженства»[42] связан со словами Еф 5:18–19: «…исполняйтесь духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу». Большинство болезней происходит от повреждения радости, от вырождения благоговения. Приведем описания конкретных искушений в той мере, в какой это возможно, поскольку эти искушения у каждого свои.

 Авва Дорофей советует больному не смущаться, если, находясь в болезни, он не получает необходимого упокоения и любви: это в ведении Бога, Он знает, кому «полезно быть утешенным»[43], а кому – нет. И особенно – не смущаться мыслями, что своей болезнью ты отягощаешь братию. Это самооправдание, ибо нет в опыте болящих монахов сказать тому, кто исполняет заповедь любви: «я отягощаю тебя». Тот, кто так думает, «бегает покоя о Христе»[44].

 У Паисия Величковского есть интересное наблюдение: если не понуждать себя против болезни, то, по бесовскому наущению, болезнь эта еще более овладевает человеком, так, что «все члены расслабевают и болеют. Если же мы укрепимся, встанем, прохладимся на ветре и усердно помолимся, тогда болезнь исчезает и остается без следа»[45]. Иначе – и зуд в руках, и боль в ногах, и тоска, и недовольство… Память о том, что ты – воин Христов, помогает противостоять «духам злобы поднебесным»[46] и нудить себя в болезни: «Когда же случится с нами какая-нибудь болезнь или тягота, тогда от всего сердца станем на камне веры, как храбрый воин Христов, и если это – бесовская, то скоро начнет ослабевать и скоро исчезнет; если же это – естественная болезнь, то начнет усиливаться»[47].

 Подведем итоги. Условием «нормы» в здравии и в болезни, приоритетным в монашеской аскетике, считается индивидуальное спасение. При миссионерско-братской экклезиологии приоритетно не самоспасение, а жертвенная любовь-служение Богу, Церкви и ближнему в стремлении к полноте благодати Духа Святого.

 Трезвение в болезни связано со скорбями и страданиями. Главное на этом пути – победа над саможалением и природным инстинктом самосохранения. Если здоровый человек служит деятельно, то болящий – через терпение. Для обоих – верный признак доброты подвига есть приболезненность. Поскольку духовная сторона болящего цела, болящий призывается: «трезвиться и бодрствовать, в молитве пребывать, помыслы отгонять, смирение питать, не осуждать, с радующимися радоваться, со скорбящими скорбеть, памятовать о Боге и своем смертном час, быть внимательным к искушениям в болезни: благодарить, быть мужественным, понуждать себя против своей болезни, не смущаться и избавляться от болезней благословенным Причащением. Приведем краткие примеры из жизни болящих святых – Российских новомучеников XX в. и Парижской эмиграции.

 Свящ. Анатолий Жураковский[48]: жизнь общины для него была дороже личного существования. «А еще дороже жизнь Церкви и Ее вечной святыни». Пребывая в 2-х ссылках, он болел хроническим туберкулезом. ВСвирских лагерях на Соловках он испытывал сострадание к уголовникам и стойко переносил одиночество. В конечном счете, в его душе образовалось «что-то твердое, спокойное» при внешних проявлениях переутомления. Аскеза, вкрапляясь в физическую работу, притупляли и ее жало, труд незримо претворялся в служение миру через «схождение внутрь»смены разных духовных упражнений и деланий. Свт. Афанасий (Сахаров)[49]: вопреки физической немощи, он обладал «удивительным состоянием бодрости, благожелательности и любви ко всем окружающим, …очень тонким чувством юмора в сочетании с прекрасными манерами дореволюционного аристократа». Был внимателен к аннотациям в лекарствах, чтобы не нарушить заповедь об убоине[50]. Называл себя – «епископом на покое», а вернее было бы – «епископом на подвиге»[51], подвиге самоотречения ради усердной молитвы за человечество. Мать Мария: она не понимала «монашества, в строгом смысле… его аскезы…, даже отрицала, считая его устаревшим, ненужным[52]. Ее иночество в миру выявило иной опыт трезвения, в т.ч. и в болезни. «Она не признавала законов природы, не понимала, что такое холод, по суткам могла не есть, не спать, отрицала болезнь и усталость, любила опасность, не знала страха и ненавидела всяческий комфорт – материальный и духовный». Несмотря на плохое самочувствие в Равенсбруке, она всегда подбадривала заключенных[53]. «Не снижайте мысль…» [54]– сказала она там одной больной. Действительно, «не снижать» в болезни свою мысль – этот опыт дорогого стоит! Ее последняя записка на волю датируется весной 1945 г.: «Мое состояние сейчас – это то, что у меня полная покорность к страданию, и это то, что должно быть со мною, и что если я умру, в этом я вижу благословение свыше» [55]. Свящ. Александр Ельчанинов[56]: он обессиливался от большой боли и 40-градусной температуры, но держался за Христа: «Если со Христом, то и со страданиями, и…нет христианину иного пути, как через боль внутреннюю и внешнюю». – Такими …страданиями «созидается и собирается Его страдающее Тело – Церковь Христова»[57].

 Эти примеры из жизни праведников XX в. могут помочь нам противостоять в болезни саможалению и природному инстинкту самосохранения, чтобы трезвиться на пути жертвенной любви-служения – Богу, Церкви и ближнему.

 Использованная литература 

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. 4-е изд. Брюссель: Жизнь с Богом, 1989. – С. 2535.

2. Антоний, митр. Сурожский. Жизнь. Болезнь. Смерть. – www.wco.ru/biblio/books/antons3/ – 6,906 байт

3. Амвросий Оптинский, преп. Житие. Наставления. Молитвы. М.: изд. дом «Фавор – XXI», 2002, 91с.

4. Авва Дорофей, преп. Душеполезныя поученiя и посланiя. Репринтное изд. 1900 г., 268 с.

5. Богат Евгений. Жизнь Елизаветы Юрьевны Пиленко, в первом браке Кузьминой-Караваевой, во втором Скобцовой, в монашестве матери Марии, трагична и безотрадна. По свидетельству лучшего биографа матери Марии протоиерея Сергия Гаккеля жизнь Елизаветы Юрьевны Скобцовой не отличалась особой нравственностью: ее … pretre_philippe: Евгений Богат о матери Марии (Скобцовой) pretre -philippe.livejournal.com/53039.html – 23,705 байт

6. Духовные поучения преподобных Старцев Оптинских. Нужно жить нелицемерно.. Свято – Введенский монастырь Оптина Пустынь, 1997, 191 с.

7. Десанти Доминик. «Мать Мария понимала другие пути, даже если они ей не нравились». Французская писательница Доминик Десанти расскажет петербуржцам о своих встречах с преподобномученицей Марией (Скобцовой). – Санкт-Петербургская митрополия. Официальный сайт. – www.mitropolia-spb.ru – 11,582 байт

8. Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. Москва.1994.,стр.494.
www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ns_file.cgi?5+9999_3146 – 7,828 байт

9. Ельчанинов Александр, свящ. Записи. М.: «Русский путь», 1992, 136 с.

10. Зарин Сергей. Аскетизм по православно-христианскому учению. М.: 1996, 693 с.

11. Кирик, схиархим. Поучения и беседы. М.: Форум, 2002, 95 с.

12. Конспект по нравственному богословию. (2-я часть) для 3-го класса. Киевская Духовная Семинария. (цитир. по еп. Феофану. Письма о духовной жизни, письмо 17, стр. 187-188). – sedmica.orthodoxy.ru/kdais/kds-nravstv-3-2.htm – 609,926 байт

13. Кочетков Георгий, свящ. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. //Статья. Аномалии и особенности душевно-физического состояния. Сб.Изд. 3-е, испр. Свято-Филаретовская Московская Высшая Православно-Христианская Школа, 2003,165 с.

14. Круассан Жо. Тело – храм красоты. М.: Путь, 2003, 159 с.

15. Мать Мария (Елизавета Кузьмина – Караваева). Жатва Духа.//Статья. Вторая евангельская заповедь. Изд. «Искусство – СПБ», 2004, 564 с.

16. Материалы к житию свящ. Анатолия Жураковского. – Из архива СФИ. – Т. И.

17. Мелехов Д. Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. //Сб.Изд. 3-е, испр. Свято-Филаретовская Московская Высшая Православно-Христианская Школа, 2003, 165 с.

18. Свв. Никодим Святогорец, преп.; Макарий Коринфский, митр. Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Тайн. Изд. «Псалтирь», 2004, 95 с.

19. Паисий (Величковский), схимонах, архим. Крины Сельные или Цветы прекрасные. Репринтное изд., 1910, 74 с.

20. Реати Фьоренцо. Франциск – учитель молитвы. Изд. Францисканцев. М.: 2000, с.111.

21. Сергия (Ежикова), инокиня, составитель. Свт. Афаансий (Сахаров), исповедник и песнописец. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003, 364 с.

22. Свт. Феофан Затворник, еп. Наставления в духовной жизни. Свято-Успенский Псово-Печерский монастырь. Изд. отдел Московского Патриархата, 1994 г., 187 с.
 

[1] Зарин Сергей. Аскетизм по православно-христианскому учению. М.: 1996, 693 с. – С. 583–584. 

[2] Мелехов Д. Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. //Сб. Изд. 3-е, испр. Свято-Филаретовская Московская Высшая Православно-Христианская Школа, 2003, 165 с. – С. 30.

[3] Мелехов Д. Е. Там же. – С. 31.

[4] Свт. Феофан Затворник, еп. Наставления в духовной жизни. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь. Изд. отдел Московского Патриархата, 1994 г., 187 с. – С. 39–40.

[5] Мелехов Д. Е. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. – С. 18.

[6] Там же. – С. 29.

[7] Там же. – С. 29.

[8] Кочетков Георгий, свящ. Психиатрия и актуальные проблемы духовной жизни. Статья. Аномалии и особенности душевно-физического состояния. – С. 103.

[9] Мать Мария (Елизавета Кузьмина – Караваева). Жатва Духа.//Статья. Вторая евангельская заповедь. Изд. «Искусство – СПБ», 2004, 564 с. – С. 369.

[10] Там же. – С. 373

[11] Выражение наше.

[12] Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. 4-е изд. Брюссель: Жизнь с Богом, 1989. – С. 2535. – 1 Кор 11: 29-30.

[13] Свв. Никодим Святогорец, преп.; Макарий Коринфский, митр. Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Тайн. Изд. «Псалтирь», 2004, 95 с. – С. 49.

[14] Великий старец Амвросий Оптинский. Житие. Наставления. Молитвы // Наставление «О том, сколько мы заботимся о теле, и сколько о душе». М.: изд. дом «Фавор – XXI», 2002, 91с. – С. 14.

[15] Там же. – С. 54.

[16] Антоний, митр. Сурожский. Жизнь. Болезнь. Смерть. – www.wco.ru/biblio/books/antons3/

[17] Кирик, схиархим. Поучения и беседы. М.: Форум, 2002, 95 с. – С. 54.

[18] Ельчанинов Александр, свящ. Записи. М.: «Русский путь», 1992, 136 с. – С. 25–26.

[19] Пс 138:13-14.

[20] 1 Кор 6:15; 19.

[21] Ельчанинов Александр, свящ. Записи. М.: «Русский путь», 1992, 136 с. – С. 20.

[22] Зарин Сергей. Аскетизм по православно-христианскому учению. М.: 1996, 693 с. – С. 615.

[23] Там же. – С. 616.

[24] Там же. – С. 675 (сноска).

[25] Там же. – С. 619.

[26] Там же. – С. 659.

[27] Там же. – С. 567.

[28] Там же. – С. 567 – 571.

[29] Зарин Сергей. Аскетизм по православно-христианскому учению. – С. 571.

[30] Конспект по нравственному богословию. (2-я часть) для 3-го класса. Киевская Духовная Семинария. (цитир. по еп. Феофану. Письма о духовной жизни, письмо 17, стр. 187-188). – sedmica.orthodoxy.ru/kdais/kds-nravstv-3-2.htm

[31] Мф 11:12: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его».

[32] Духовные поучения преподобных Старцев Оптинских. Нужно жить нелицемерно. Свято – Введенский монастырь Оптина Пустынь, 1997, 191 с. – С. 8–9.

[33] Зарин Сергей. Аскетизм по православно-христианскому учению. – С. 555.

[34] Мать Мария (Елизавета Кузьмина – Караваева). Жатва Духа.//Статья. Страдание и крест. – С. 381. – Мф 26:38-39: «Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно: побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты».

[35] Ельчанинов Александр, свящ. Записи. М.: «Русский путь», 1992, 136 с. – С. 44. – 2 Кор 4:6.

[36] Ельчанинов Александр, свящ. Записи. М.: «Русский путь», 1992, 136 с. – С. 50.

[37] Там же. – С. 55.

[38] Круассан Жо. Тело – храм красоты. М.: Путь, 2003, 159 с. – С. 78.

[39] Ельчанинов Александр, свящ. Записи. – С. 41.

[40] 2 Кор 12:9.

[41] Круассан Жо. Тело – храм красоты. – С. 79.

[42] Там же. – С. 102–103.

[43] Там же. – С. 210.

[44] Там же. – С. 210.

[45] Паисий (Величковский), схимонах, архим. Крины Сельные или Цветы прекрасные. Репринтное изд., 1910, 74 с. – С. 60–61.

[46] Еф 6:12.

[47] Паисий (Величковский), схимонах, архим. Крины Сельные или Цветы прекрасные. – С. 61.

[48] Материалы к житию свящ. Анатолия Жураковского. – Из архива СФИ.

[49] Сергия (Ежикова), инокиня, составитель. Свт. Афансий (Сахаров), исповедник и песнописец. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003, 364 с. – С. 245–246.

[50] Из воспоминаний Людмилы Анатольевны Кутявиной. – Там же.

[51] Там же. – С. 247.

[52] Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. Москва.1994.,стр. 494.
www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ns_file.cgi?5+9999_3146

[53] «Мать Мария понимала другие пути, даже если они ей не нравились». Французская писательница Доминик Десанти расскажет петербуржцам о своих встречах с преподобномученицей Марией (Скобцовой). – Санкт-Петербургская митрополия. Официальный сайт. – www.mitropolia-spb.ru – 11,582 байт

[54] pretre_philippe: Евгений Богат о матери Марии (Скобцовой) Жизнь Елизаветы Юрьевны Пиленко, в первом браке Кузьминой-Караваевой, во втором Скобцовой, в монашестве матери Марии, трагична и безотрадна. По свидетельству лучшего биографа матери Марии протоиерея Сергия Гаккеля жизнь Елизаветы Юрьевны Скобцовой не отличалась особой нравственностью: … pretre-philippe.livejournal.com/53039.html – 23,705 байт

[55] Доминик Десанти. www.mitropolia-spb.ru – 11,582 байт – Там же.

[56] Ельчанинов Александр, свящ. Записи. М.: «Русский путь», 1992, 136 с.

[57] Там же. – С. 94.